Билл чуть приоткрыл рот от неожиданности, и тут же впечатался спиной в стену, благо расстояние не позволяло как следует удариться. Руки машинально спустились на пояс, вслед за джинсами, но, опомнившись, Каулитц поднял их на плечи брата, снова целуя в губы.
- Только... Я же не знаю, что делать...

- Это еще зачем? Да какая разница, Том... - Билл мотнул головой. Он ни пробовал ни так, ни так, поэтому особеной разницы не чувствовал. Ему хотелось лишь поскорее ощутить тепло близнеца, его запах, его губы, неважно, каким способом. Вся нерешительность отступила на второй план, ведь он полностью доверял Тому. Только вот его промедления не были совсем понятны. Отдаться, совсем, до конца, ни о чем не задумываясь...

Билл, как будто специально виляя бедрами, подошел к брату и опустился на кровать, сев на поджатые ноги. Его испытующий взгляд скользил по телу Тома, недовольно отмечая, что на брате все еще остались джинсы. Он тут же поспешил исправить эту оплошность с его стороны. Тонкие руки неспеша расстегнули молнию на безразмерных штанах, в то время, как сам он приблизился к лицу брата, обдавая щеку горячим дыханием. 
- А теперь?...

Билл смутно представлял, что будет дальше. Нет, он, конечно, знал, как это происходит, в теоретических знаниях он мог поспорить с любым даже, если сказать честно, вполне представлял, как это делают с парнем, но... В практике у него был явный пробел. Поэтому он на всякий случай закусил губу. Как оказалось, очень кстати. Билл с шумом втянул воздух, почувствова незнакомые ощущения внизу. Кажется, пока не очень приятные, но... Кстати, зачем это?
- Том... А зачем... Зачем это? - чуть морщась, поинтересовался младший Каулитц.

Билл выгнулся, снова закусывая губу и стараясь не издавать каких-либо непонятных звуков. Но сдавленный стон все равно вырвался из горла, и Билл рефлекторно попытался свести ноги вместе, не давая продолжить.
- Ну что ты как маленький! - возмутился здравый смысл. - Он сейчас плюнет на все, и будешь сам справляться с последствиями. Давай, ножки раздвинь и получай удовольствие...
- Какоре тут удовольствие... Чувствуется, до этого еще как до Парижа...

- Странно, ты был прав. - отметил про себя догадливость здравого смысла Билл. Он закрыл глаза и чуть поморщился. В то же время он пытался внушить себе, что если он не перетерпит даже этого, то о дальнейшем даже говорить не стоит. Поэтому старался больше не дергаться и дышать ровнее, чтобы немного расслабиться.

Билл слегка нахмурился, снова приподнямаясь на локтях.
- Давно готов. - негромко, но решительн ответил он. - Только не тяни больше...
И, как будто в подтверждение своих слов, он резко подался вперед, притянув к себе брата, и впился в его губы глубоким поцелуем. Тут же закрыл глаза и потянул на себя, так, чтобы тот упал сверху.

- Ай! Том... - вкрикнул Каулитц-младший, хватаясь руками за плечи брата. Он тяжело и часто задышал, чувствуя, как сжимается внутри. Наверное, так было тяжелее двигаться, потому что Том приостановился. Каждое движение близнеца причиняло невыносимую боль, и Билл почти молился, чтобы она быстрее прошла.

Билл несколько раз мотнул головой из стороны в сторону, чуть приоткрыв рот и слабо постанывая.
- Нет... Продолжай...
Он изо всех сил старался расслабиться, чтобы было хотя бы не так больно. А потом, наверное, это должно было пройти... Тем более, Том явно старался не делать брату неприятно.

Билл еле слышно поскуливал, жмурясь и теребя рукой край одеяла, выбившийся из-под покрывала. Внутри как будто прошлись наждачной бумагой. Том двигался плавно, хотя и видно было, как тяжело ему это дается, но менее чувствительными его движения не становились. Каулитц-младший старался отвлечься, открывал глаза, но при следующем толчке снова их закрывал, чтобы не показывать брату своих ощущений.
- Смешно... Первый раз с родным братом в семнадцать лет...

- Не глупи... - Билл требовательно притянул к себе Тома, чувствуя, как из-за этого тот входит глубже, чем раньше. Каулитц-младший выгнулся и застонал. Но уже не от боли. Первые ощущения отступили, давая путь чему-то новому, приятному, как будто внизу что-то ухнуло вниз. Из-за этого сознание стало каким-то мутным, он постепенно переставал соображать, что происходит. И все же это становилось безумно приятным, закончить сейчас было равносильно смерти. - Ну же...

Билл вскрикнул, впиваясь ногтями в плечи близнеца. Ощущение боли и правда доставляло ему какое-то странное удолетворение, поэтому, возможно, Том и был отчасти прав. Он теперь вздыхал и постанывал без перерыва, даже сквозь поцелуй. В то же время Каулитц старался отвечать, сбиваясь то на одно, то на другое, поэтому получалось не очень хорошо.
- Боже, Том, я сейчас с ума сойду! Быстрее... - прохрипел он, подаваясь навстречу близнецу.

Постучалась

Билл дернулся, чувствуя, как тело будто пытается вырваться, хотя все ощущения говорили совершенно другое, полностью противоположное. А может быть, он и правда получал это странное удовольствие от боли? Но ведь ничего такого не чувствовалось, только что-то пульсируующее внизу, доводящее до грани с безумием. Он вцепился одной рукой в покрывало, резко рванув со следующим толчком брата. Ткань тут же затрещала. Каулитц-младший закусил губу, чувствуя, что движения близнеца стали жестче и грубее, и еще больше возбуждаясь от этого.
- Еще... Еще... - из приоткрытых губ вырывались стоны вперемешку с криками, когда Том делал резкие выпады. Он как будто нажимал на что-то внутри, отчего Каулитца-младшего  накрывало волной наслаждения, и он букваль умолял это повторить.