Привычно толкнув дверь к близнецу, Билл молча вошел и,все так же, не говоря ни слова, подошел к сидевшему на на кровати Тому.
- Ну что? - с вызовом в голосе, внутренне кляня себя за жалкий вид и пытаясь компенсировать его своим тоном, хоть и бессмысленной фразой, спросил младший из братьев. Тонкий палец прошелся по грифу гитары, задев колки.

Каулитц-младший недовольно сузи глаза, явно не одобряя этой шутки. но вслух ничего не сказал. Просто-напросто не знал, что. Отшучиваться в ответ не хотелось, настроение было не то. Да и настроился он на серьезный разговор.
- Не смешно, Том. - до нелепого серьезно пробормотал Каулитц, с некоторым сожалением провожая гитару взглядом. Он прикинул в уме, как, должно быть, выглядит, если Том так оценил его лицо...

- Я поговорить хотел. - снова чувствуя, как в голосе появляется дрожь, ответил младший брат. Он и правда хотел поговорить.  Выяснить все, наконец. Потому что до сих пор не верил. Не верил в то, что брат сказал правду тогда. Стоило расставить точки над "и". Но не простой и уже приевшейся разой "ты меня любишь?" - Как ты ко мне относишься теперь Том?
И как мне относится к тебе?..

- В смысле... - тихо повторил Билл, опуская глаза. Не люблю... Не люблю... Как же ему не хотелось услышать эти слова снова! Но как объяснить по-другому?
- Ты меня... - он собрался с духом, как перед прыжком в ледяную воду. Подял глаза и выпалил. - Ты меня любишь, Том?
Будь его воля, он бы сейчас закрыл глаза и зажал уши, только бы не слышать отрицателього ответа. Но нельзя было Как будто игра. Одно неверное движение, и ты проиграл.

Билл слабо кивнул. Видимо, он правильно тогда понял эти слова. А сейчас Том просто оттягивает момент. Наверное. Или правда не знает?
- Как так? – все-таки вытащил из себя эти слова младший Каулитц. Он с трудом нарушил наступившую после слов близнеца тишину, но все-таки спросил. Каждое слово будто бы давалось с трудом, как будто его заставляют петь песню, слова которой он помнит кое-как. Не смотря на то, что секунду назад он чувствовал себя, как школьник, так и излучая неуверенность, теперь он не чувствовал ровным счетом ничего, а вот Том… Сейчас неуверенность исходила именно от него. Зато исчезла какая-то странная холодность, и Биллу вдруг захотелось заполнить образовавшееся пустое место. Чуть помедлив, он сел рядом в пол оборота, накрыв руку брата своей холодной ладонью. Просто показать, что он его любит, все еще любит…

Билл, чуть улыбаясь, подался вперед и коснулся губами уголка губы в ответ. Не стал целовать, лишь коснулся. До него не сразу доходил смысл этих слов, внутренне он все еще недоверчиво пробовал их на вкус, поэтому не продолжил этого движения, тем более, оно вышло как-то само, без его контроля.
- Вот видишь. Не сложно. – мысленно подвел итог Билл. Хотя, подвел итог – громко связано. Он вообще находился как будто не в себе, не соображая, что происходит и как к этому относиться. Единственное, что он понимал, так это то, что его смысл жизни снова с ним и слезы больше не просятся на глаза. Мысли о суициде, которые иногда проскальзывали у него в голове, как у чрезвычайно эмоционального человека, тоже исчезли. Сейчас ему даже казалось глупым, что каких-то пять минут назад его могло больше не быть. Если бы не Том и его чувства… Ведь это были чувства, да? Просто так он не стал бы играть их песню…

Каулитц-младший прижался к брату, снова чувствуя его тепло и слушая его сердце. Но его все равно билось быстрее. Наверное, переволновался. Билл бы с удовольствием обнял брата второй рукой и уткнулся бы носом в шею, ловя родной запах, но боялся завалиться, не удержав равновесия.   Старший брат, а иногда ведет себя так… По-детски что ли. Но такие моменты выпадали крайне редко, пожалуй, за последний год это был первый раз. Просто момент какой-то безмятежной нежности, ласки и любви.
С одной стороны, Биллу хотелось  коснуться губ близнеца еще раз, почувствовать их чуть горьковатый, но в то же время сладкий вкус. А с другой, не хотелось даже двигаться. Во всем теле была странная приятная истома, расслабленность, а рука Тома на плечах только усиливала эффект.

Ясно чувствуя сожаление из-за того, что брат убрал руку с плеча, Билл тихо вздохнул. Ему каждый раз было сложно расставаться даже  с ощущением его тепла, собенно сейчас. Тем более, в доме вообще к вечеру стало прохладно, а такая близость давала не только внутренние приятные ощущения, но и внешние. Он поднял взгляд и в какой-то момент встретился глазами с Томом, хоть тот и отвел их почти в ту же секунду. В них читалось плохо скрываемое нежелание делать то, что он сейчас делает. Да и сам Билл это чувствовал, как-никак, они несколько больше, чем просто братья.
Слова, которые младший Каулитц так хотел услышать, прозвучали как-то холодно, сильно контрастируя с теми, что он сказал минуту назад таким нерешительным и нежным тоном. Как будто Тома подменили на другого человека, более сдержанного и... И какого-то еще. Но Билл никак не мог понять, какого именно. Точнее, подобрать слово. 
- Ну... Вообще, да, но... - согласился Каулитц-младший, усаживаясь на кровати поровнее. - У меня дел на сегодня больше нет. У тебя?
Последняя фраза была сказана с крайне заинтересованной интонацией. Насколько он помнил, Дэвид недавал им никаких личных "заданий", а в силу природного любопытства, юноше хотелось узнать, какие планы на  этот вечер у его близнеца. Вечер... От этого слова по телу пробежали мурашки. Причем не только от некоторой жутковатости мрачнеющего помещения, но и от мыслей, которые вызывало это время суток. В частности, по отношению к Тому...
Привычно пожевав губами, он опустил глаза и попытался отогнать так некстати взявшиеся мысли. С одной стороны, он чувствовал к брату бесконечную нежность, пожалуй, только к нему, но с другой... Тело ведь тоже иногда хотело своего...
Билл тряхнул волосами, чтобы они спадали с плеч и закрывали лицо. Таким образом, он попробовал отвлечься на один из важных аспектов его имиджа - прическу.

Глубоко, но судорожно вздохнув, Билл кивнул, снова тряхнув волосами.
- Да... Наверное, лучше было бы уйти...- пробормотал он в ответ. И он сам, в принципе, понимал, что сейчас он может сделать что-то такое, чего делать не стоит. Но черт возьми, зачем он закусил губу... Подняв глаза, он как будто не видящим ничего, кроме этих губ, взглядом скользнул по сережке от одного манящего изгиба к другому. Снова повторив движение губами, он подался вперед, опираясь обеими руками на мягкую кровать, и впился в них страстным поцелуем. Билл даже, пожалуй, неосознанно это сделал, просто вдруг так захотелось к ним прикоснуться... Но желание, возможно, даже против здравого смысла, вырвалось наружу вот таким вот образом. Прикрыв глаза, он еще полминуты игрался пирсингом с языком брата, не различая, отвечает он ему или нет, а потом вдруг отпрянул назад, так же резко, как и придвинулся. В глазах мелькнуло смущение и как будто извинение.
- Прости... Очень захотелось это сделать... - прошептал младший Каулитц.

Каулитц-младший напряженно проследил глазами за движениями брата. Он как-то нерешительно коснулся кончиками пальцев своих губ, с которых сам Билл секунду назад, так сказать, «сорвал поцелуй». И, наверное, продал бы душу дьяволу, чтобы сорвать еще один. Он и оторвался-то нехотя, только из-за того, что здравый смысл все-таки настучал ему по мозгам, и они снова заработали в более-менее правильном направлении. Но, видимо, это было очень ненадолго, и юношу снова тянуло коснуться этих слегка пухлых губ, вкус которых он, наверное, никогда не забудет. И все же, этот крайне удивленный взгляд, которым одарил его близнец, как будто не давал Биллу снова приблизиться.
Вдруг Том слегка прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Внизу живота что-то ухнуло, и Билл закусил губу. В ту же секунду он мысленно обругал себя последними словами за то, что уже даже не пытается отгонять мысли, которые секунду назад были совершенно не в тему. Каулитц-младший опустил голову, чтобы не смотреть на брата. Пальцы сами собой стали нервно мять кончик покрывала на кровати, а он отчужденно за этим следил, в то же время слушая неровное дыхание близнеца и думая, о чем думает он.  Судя по нервным движениям, которые он совершал руками, поцелуй все же не оставил его равнодушным. Еле слышный шорох. Это Том провел руками по коленям, что-то прошептав. Билл не расслышал всей фразы, только конец, но и этого было достаточно, чтобы понять её смысл. Ну да, все-таки, он с рождения был старшим братом. Мыслил более здраво, поэтому и сейчас... Было бы правильнее уйти. Но, черт возьми, случилось так, что у Тома был брат-близнец Билл. А вот он никогда не слушал здравого смысла, делал все на эмоциях и не задумывался о последствиях. Этот поцелуй тоже вырвался сам по себе, а теперь оба моги наблюдать «последствия» в виде старшего брата, который изо всех сил старался успокоиться, по-видимому, проводя с самим собой воспитательную беседу, и младшего, который напряженно ждал дальнейших слов близнеца, все еще мучая покрывало.
Наконец, Том снова что-то сказал. Уже задумавшись о чем-то своем, Билл вздрогнул от неожиданности и, вникнув в смысл, для чего ему снова понадобилась пара секунд, пожал плечами. Подняв глаза, он встретил укоризненный взгляд, а слегка его опустив, увидел и причину. К щекам почему-то прилила краска, хорошо, что в комнате был полумрак, и это было незаметно.
- Ну… Эмм… - пробормотал Билл, думая над вопросом и формулировкой ответа. Но слова, в очередной раз, вырвались раньше, чем он сумел придумать что-то более ёмкое. – Прости, я не хотел…
- Хотел-хотел, маленький извращенец! – подал признаки жизни внутренний голос.
- Не хотел. – мысленно отмахнулся Билл.
- Нда? А почему тогда такие мысли? О, ничего себе….
- А ты не смотри. Кто из нас еще извращенец?!

Вздох. Еще один. Том молчал, продолжая нервировать младшего брата своим укоризненным взглядом. В глазах близнеца загорелся огонек, который буквально сводил Билла с ума. Да-да, помимо губ, у его брата были еще и манящие каштановые глаза. Подумав так, Каулитц-младший невольно улыбнулся. У него были точь-в-точь такие же глаза. Они вообще, по идее, должны быть похожи. Но смотря на себя в зеркало, Билл испытывает далеко не такие чувства, как смотря на брата. Не чувствует, как внутри все начинает гореть от возникающего желания. У него не подкашиваются ноги, когда на него смотрят его глаза, чуть прищуренные, как будто оценивающим взглядом. И когда по его губам расползается довольная улыбка, он не чувствует сумасшедшего желания прикоснуться к своему отражению, повторяя каждый их изгиб реальными двойниками.  Зато стоит Тому только закусить губу, как внизу пробегает холодок, заставляющий повторить это движение за братом, чтобы с губ не сорвался случайный стон.
Том сделал движение в сторону брата, теперь он сидел почти вплотную. Почувствовав его сильную руку у себя на колене, Билл глубоко, но бесшумно вздохнул, предупреждая другой, более недвусмысленный вздох. Слегка повернувшись лицом к близнецу, он как будто сонным взглядом посмотрел ему в глаза из-под полуопущенных ресниц. Прости, Томми, я просто не мог тебя послушать… 
Билл почувствовал другую руку уже на своей груди, Том слегка надавил ей, отчего младший Каулитц, не имея за собой опоры, повалился на кровать. Из горла вырвался негромкий короткий стон:  близнец прошелся по бедру снизу вверх, остановившись у самого очага его желания. Боже, Томми, как же я хочу тебя…
Чуть приоткрытые губы судорожно глотали холодный воздух, тогда как Том ладонью  провел под майкой, медленно целуя в шею. Сознание стало потихоньку отказывать на пару со здравым смыслом (по совместительству, внутренним голосом), который уже во всю лопал попкорн, наблюдая за происходящим. Сценки,  которые ему удалось подглядеть в воображении младшего из братьев, похоже, не шли ни в какое сравнение с происходящим. 
Похоже, Том решил окончательно свести брата с ума своими неспешными ласками. Хотя, Билл получал от этой нежности такое удовольствие, что, наверное, мог бы не выдержать только от его прикосновений к своему разгоряченному телу. Вместо слов с губ срывались только вздохи, хотя, Каулитцу-младшему было бы вообще сложно сейчас сказать что-либо осмысленное.
Не чувствуя под собой опоры, Билл согнул одну ногу, ту, что дальше от Тома, опираясь ей на кровать. И все равно его не покидало ощущение странной и даже жутковатой невесомости, когда не чувствуешь своего тела, только его ощущения.

- Что-о?! – возмущенно и даже несколько разочарованно завопил внутренний голос, уронив попкорн. – Ничего мы не понимаем! Да, Билл?
Младший Каулитц оторопело захлопал глазами, чувствуя себя в ужасно глупом положении. Рваное дыхание как назло казалось ему теперь слишком громким, а биение сердца слишком частым. Он отвел было взгляд, но тут же вопросительно посмотрел на близнеца, ожидая, что тот как-то объяснит то, что он сейчас делает. Точнее, чего он сейчас не делает.
- Понимаю… - пробормотал Билл, садясь на кровати рядом с братом и смотря в пол перед собой.
- Тук-тук! Очнись! Ты думаешь, что ты говоришь?! – тут же запротестовал внутренний голос, уже отобравший у кого-то новую порцию попкорна и рассчитывающий на послушание своего подопечного.
- Заткнись. Том прав, это не правильно…
Билл снова посмотрел на брата. Каулитц-старший казался весьма серьезно настроенным, хоть и не похоже было, что он действительно сожалеет о содеянном. Поэтому, решив на сегодня распрощаться со здравым смыслом и остатками разума, он встал и, чуть помедлив, снова сел, широко расставив ноги по бокам, на колени Тома. Руки обвили его шею, а губы, приблизившись к уху, нежно коснулись его мочки.
- Ну Томми… - прошептал он как будто просящее-капризным тоном. – Мы потом больше не будем, если хочешь… 

Билл закрыл глаза, снова чувствуя, точнее, не чувствуя опоры под собой. Только это соприкосновение губ, холодный металл пирсинга в губе и буквально заживо сжигающее желание. Тут же откликнувшись на поцелуй, Каулитц-младший стал активно отвечать, одновременно чувствуя, как заводится все сильнее и сильнее. Оставалось только надеяться, что Тому снова не придет в голову остановиться в какой-то момент. И еще, надеяться, что у него все же сработает чувство жалости к младшему брату, и он не станет брать бешеный темп с самого начала. Хотя, Билл и сам прекрасно понимал, как сложно сейчас сдерживаться. Достаточно было почувствовать то, что чувствовал он, целуя близнеца. Просто целуя. А руки на его талии только подливали масла в огонь.
Чуть приподнявшись, но не прекращая поцелуя, Билл коснулся ладонью щеки брата, не давая этому соприкосновению распадаться. Дыхание снова сбилось, не давая как следует вздохнуть, поэтому вместо судорожных вздохов получались полу-хрипы, полу-постанывания.

С удивлением и некоторым облегчением отметив, что ласки Тома совсем не грубые, а даже наоборот, Билл слегка двинул бедрами, повинуясь движению брата. Ощущение его возбужденной плоти так близко сводило с ума и так ни о чем не задумывающегося юношу. Слабо постанывая сквозь поцелуй, наслаждаясь руками брата на своем теле, он запустил руки под балахон близнеца, проведя пальцами по напряженным мышцам спины.
- Смазка?.. – нехотя отрываясь от поцелуя, повторил Каулитц-младший. Он понятия не имел, где эта замечательная вещь сейчас находится. Скорее всего, в сумке, в последний раз, когда они делали это в кинотеатре, она была именно там. Хотя, он не был в этом уверен. Тогда, возможно, подойдет и обычный крем? Но идти в свою комнату, когда желание снедает заживо… С другой стороны, без неё будет больше болезненных ощущений, чем с ней. А, если сказать по правде, боли Билл боялся. Не переносил ни под каким видом. Поэтому, недовольно что-то пробормотав, Кау-младший пожал плечами и сказал, что сейчас придет. В то же время он мысленно пытался нарисовать себе маршрут, по которому будет искать этот самый крем. Но он что-то получался слишком длинным и занимал слишко много времени. А отлучаться от брата даже на минутку не хотелось, да и не было возожности. Поэтому, тряхнув шевелюрой и снова приблжаясь лицом к лицу близнеца, Билл покачал головой.
- Нет смазки. Давай так... - прошептал он. Подумал и добавил. - Только не очень быстро...
Он хотел было сказать "не больно", но, по видимому, так не получится. Хотя, ради дальнейших ощущений, наверное, стоит потерпеть?..